АЗЕРБАЙДЖАНЦЫ ОСТАЛИСЬ ВЕРНЫ КЛЯТВЕ, ДАННОЙ АРМЯНАМ В 1989 ГОДУ

3 декабря на сайте Vesti.Az был опубликован репортаж спецкора «Московского комсомольца» из села Кызыл-Шафаг (ныне Дюнашох), расположенного в бывшем Калининском районе, а ныне в Лорийской области Армении. (http://vesti.az/news/98631/Как_азербайджанцы_с_армянами_селами_менялись). Напомним, в репортаже рассказывалось о том, как жители двух сел — азербайджанского Кызыл-Шафаг, расположенного в Армении, и армянского Керкендж на территории Азербайджана, на основании гражданского договора обменялись местами. 6 декабря корреспондент Vesti.Az побывал в расположенном в Шамахинском районе селе Керкендж, и выслушал точку зрения проживающих в нем жителей. Предлагаем вниманию наших читателей репортаж о поездке. Однако сначала хотелось бы выразить свою признательность главе Исполнительной власти Шамахинского района Асифу Мамедову за помощь в организации данного репортажа.

До начала армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорно-Карабахского региона Азербайджана, в Шамахинском районе насчитывалось 5 сел, населенных армянами – Мадраса, Керкендж, Калаханы, Сагиан и Мейсари. Крупнейшее из них – Мадраса. Село Керкендж расположено высоко в горах, на высоте 1500 метров над уровнем моря и сегодня, без преувеличения, является, на мой взгляд, чуть ли не единственным символом мирного процесса этнического размежевания азербайджанцев и армян, ставших жертвами войны, инициированной карабахскими сепаратистами и их покровителями в Армении и за пределами СССР. Путь от Шамахы до Керкенджа занимает примерно 30 минут, и для того, чтобы туда попасть зимой, весной и осенью, необходим, как минимум, мощный внедорожник, так как дорога постоянно уходит в горы. К счастью, добрались мы до села без каких-либо проблем. 

Упоминавшийся в материале «МК» председатель сельсовета Кызыл-Шафага Байрам Аллязов – ныне председатель сельского муниципалитета, встретил нас в своем рабочем кабинете. Для меня стало приятной неожиданностью, что здесь, высоко в горах, люди знали о репортаже в «МК» об их родной деревне. 

- Мне позвонили знакомые из Баку и рассказали, что в российской газете вышел репортаж о нашем селе в Армении. Я сразу же отправился в Шамаху, где мне удалось найти тот номер «Московского комсомольца», - рассказал Байрам муаллим. 

Вскоре к нам присоединился и Алляз Аллязов – тот самый житель села Кызыл-Шафаг, с которым герой репортажа «МК» Ишхан Цатурян обменялся домами. 

- Знаешь, как хорошо мы жили до начала армяно-азербайджанского конфликта, - начал свой рассказ Б. Аллязов. - Я в течение 25 лет работал директором одного из крупнейших в Калининском районе Армении животноводческого совхоза. В сутки совхоз давал государству 10-12 тонн молока, 400-450 тонн мяса в год. Мы производили сорт швейцарского сыра, который шел лишь на экспорт и на кухню к членам Политбюро ЦК КПСС. Даже по нынешним меркам, село было достаточно зажиточным. 

В 1983 году по нашей инициативе в селе был построен Дом культуры. Приехавший на его открытие 1-й секретарь райкома даже удивился, мол, даже в райкоме нет такого актового зала, как у нас. 

По словам Б. Аллязова, до начала событий в Карабахе у азербайджанцев села Кызыл-Шафаг были довольно теплые, если не сказать, дружеские отношения с местными армянами, особенно с жителями сел, расположенных по соседству. Вплоть до февраля 1988 года азербайджанцы в Армении не знали, что такое армянский национализм. 

- Конечно, и до 1988 года мне приходилось слышать, как некоторые армяне говорили о том, что в Турции остались их земли, что Карабах – это армянская земля. Но до 1988 года эти разговоры не выходили за пределы кухонных посиделок. 

Ситуация стала меняться после февраля 1988 года – после того, как сепаратисты НКАО заявили о своем отделении от Азербайджана и присоединении к Армении, а также после сумгайытских событий. Для азербайджанцев внезапная перемена отношения к ним со стороны армян стала полной неожиданностью. 

- Конечно, никто не перестал с нами здороваться при встрече. Однако в общении уже не было прежней теплоты и доброжелательности. Расскажу такой эпизод. У меня были два очень близких друга – армян. Один из них работал директором соседнего совхоза, другой – начальником районного отдела социальной защиты. Как-то в последних числах февраля 1988 года мы договорились встретиться у одного из них дома, посидеть, попить чаю, сыграть в нарды. Значит, захожу я в комнату, и вижу, как они сидят около радиоприемника и слушают чье-то выступление. Оказалось, что выступал небезызвестный следователь Тельман Гдлян, рассказывал о сотнях погибших армян в Сумгайыте (хотя в реальности в результате сумгайытских событий погибли 26 армян и 6 азербайджанцев). Я стою и вижу, как по лицам моих друзей текут слезы. Тут они заметили меня, сразу же выключили приемник, вытерли слезы. В тот вечер я впервые почувствовал, что в наших отношениях что-то разладилось. 

Несмотря на то, что по всей Армении уже проводилась насильственная депортация азербайджанского населения, в Калининском районе ситуация оставалась в целом спокойной вплоть до осени 1988 года. В сентябре массовая антиазербайджанская истерия докатилась и до Калининского района. В район приехал 1-й секретарь ЦК Коммунистической партии Армянской ССР Арутюнян, который собрал глав совхозов и колхозов, среди которых были и четыре азербайджанца, в актовом зале райкома. Обсуждение ситуации в районе шло не один час, Арутюнян интересовался делами в хозяйстве, однако поинтересоваться ситуаций в совхозах, главами которых были азербайджанцы, так и не удосужился. А ведь совхоз, возглавляемый одним из азербайджанцев, давал с одного гектара земли 35 тонн отборного картофеля, за что не раз удостаивался почетных грамот как Москвы, так и Еревана. Собранный на его поле картофель даже демонстрировался на выставке в ВДНХ. Однако тогдашний партийный глава Армении не поинтересовался у азербайджанцев- глав совхозов, как у них идут заготовки картофеля.

- 7 ноября я сыграл свадьбу сына. Пригласил на нее и своего давнишнего товарища – 1-го секретаря Калининского райкома Исраэляна, который всегда с уважением относился к азербайджанцам. И хотя ранее он никогда не отказывался от моих предложений, тем не менее, на свадьбу Исраэлян не приехал. Правда, он позвонил и извинился, пообещав навестить меня через несколько дней. Через несколько дней Исраэлян действительно приехал, сыграли с ним в нарды. Он рассказал, что в Баку создан Народный фронт, люди митингуют. Исраэлян открыто сказал, что не понимает, что происходит между двумя народами, кому понадобилось ссорить азербайджанцев с армянами. Он ведь был человеком прежнего партийного главы Армении Демирчяна, который не желал конфронтации с Азербайджаном. 

20 ноября в наше село пришла ужасная весть – в соседнем районе армяне уничтожают азербайджанцев. Выжить удалось лишь небольшой части азербайджанцев, которые сейчас направляются в Калининский район, а за ними следуют для расправы отряды бородачей, которые угрожают уничтожить и село Кызыл-Шафаг. Напуганные этой вестью жители стали собираться на центральной улице перед сельсоветом. В руках у них были топоры, вилы, ломы - люди понимали, что в случае нападения бородачей, им придется защищаться подручными средствами, так как надежды на местную милицию и власти не было. Именно поэтому вокруг села вот уже несколько месяцев дежурили посты из кызылшфагцев. 

- Я выступил перед сельчанами и призвал их к спокойствию, не поддаваться на провокации. В соседнем районе проживало около 12 000 азербайджанцев. Еще накануне я разговаривал со своими знакомыми, проживавшими в том районе, они говорили, что ситуация пока находится под контролем. Как армянам удалось за одну ночь уничтожить сразу 12 000 человек? Что-то здесь не так. Я принял решение отправить на разведку 4-5 молодых парней, чтобы они все разузнали. Ребята, вооружившись охотничьими ружьями, отправились в соседний район, однако по дороге их задержал пост милиции. Их арестовали и поместили в КПЗ в райотделе, предварительно жестоко избив. Узнав об этом, я немедленно связался с 1-м секретарем райкома Исраэляном и попросил его освободить парней. Исраэлян пообещал, что вечером они уже будут на свободе. 

На следующий день в Калинине перед зданием райкома собрались националисты, которые стали требовать у Исраэляна объяснений, почему тот отпустил задержанных азербайджанцев, почему не разрешает выселять населенные азербайджанцами села. Глава района вышел к толпе, и тут на него набросились несколько молодчиков, которые стали его жестоко избивать. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы на помощь секретарю райкома не подоспел его друг – директор одного из местных заводов. Ему удалось вырвать Исраэляна из разъяренной толпы, усадить его в свою машину и вывести из района. Больше его никто не видел. Вскоре на его место на альтернативной основе выбрали нового 1-го секретаря райкома. И сразу же положение азербайджанцев в Калининском районе резко ухудшилось. 

23 ноября в Калинине разъяренной толпой был убит 94-летний азербайджанец, которого мы называли Карабогаз Магомед. Толпа собралась на улице, населенной преимущественно азербайджанцами, и стала требовать, чтобы они немедленно уехали из Армении. Карабогаз Магомед был не робкого десятка, взял хранившийся у него дома старый пистолет и вышел к воротам дома. К нему побежали несколько националистов, чтобы затащить его в толпу и там расправиться. И тут старик стал стрелять. Армяне в страхе стали разбегаться, оставляя на улице раненных. Тогда несколько бородачей обошли его дом, залезли на крышу, на которой на листах шифера, чтобы ветер их не сорвал, лежали каменные кубики. Один из бородачей схватил кубик и с крыши обрушил его на голову Магомеда. Старик скончался на месте.

После этого азербайджанцы стали покидать Калининский район. Не желали покидать родных мест лишь жители села Кызыл-Шафаг. К тому времени село было взято под охрану курсантами свердловского военного училища. 

- Помню, пришел ко мне 80-летний старик и говорит: «Я всю Великую Отечественную Войну прошел, до Берлина дошел. Зубами глотки фашистам рвал, когда переходили в рукопашную. Неужели я теперь испугаюсь каких-то бородачей? Никуда мы отсюда не уедем. Это наше село». Однако кольцо вокруг нашего села продолжало сжиматься. Мне стали звонить на домашний телефон и угрожать, требовали, чтобы азербайджанцы покинули Армению. Прекратилось газо и энергоснабжение села, перестали доставлять в сельский магазин продукты и товары, не поступало топливо для техники. Но производство молока и мяса не прекращалось ни на минуту. Однако мы не могли уже отправлять своего шофера с молоком с районный центр, так как по дороге его могли убить. Тогда нам на помощь пришел водитель из соседнего армянского села, который стал приезжать к нам и на своей машине возить в райцентр молоко. Хочу сказать, что жители окрестных армянских сел, например, Шахназара, помогали нам, чем могли. Кто-то привозил продукты, кто-то солярку. Они открыто говорили, что не поддерживают националистический угар, охвативший республику. Но что они, труженики села, могли поделать? Огромная заслуга в том, что мы смогли выстоять в то тяжелое время, лежит на плечах азербайджанцев, живших по ту сторону армяно-грузинской границы (село Кызыл-Шафаг расположено в 4 км от границы). 

В марте 1989 года в село приехал военный комендант района Терентьев, который посоветовал Аллязову поскорее вывезти сельчан в Азербайджан. «Ситуация обострилась, мы не можем гарантировать вам безопасность. В любой момент в село могут нагрянуть боевики и тогда быть беде. Уезжайте в Азербайджан», - честно признался Терентьев. 

- Вы понимаете, что это означает? Это означает, что армия и союзное руководство открыто признаются в своем бессилии. Мы поняли, что дальше ждать нельзя и стали думать, куда нам переехать. Сначала в качестве нового места жительства рассматривался Ханларский район. Однако там не получилось. Мой сын в то время учился в Баку и познакомился с неким Александром – армянином, проживавшем в селе Керкендж в Шамахинском районе. Он и сообщил, что армяне Керкенджа хотят покинуть село и перебраться в Армению. Старейшины Кызыл-Шафага приехали в Керкендж на «разведку», ознакомились с климатом, условиями жизни. Скажу вам открыто, что дома в Кызыл-Шафаге были добротными, красивыми, а здесь, в Керкендже дома были похуже. К тому же, наше село было в два раза больше, чем Керкендж. Но нам, сами понимаете, уже не приходилось выбирать, хотя и было очень тяжело покидать родные дома, в которых родились мы, наши родители и наши дети. Так возникла идея обмена селами между азербайджанцами Кызыл-Шафага и армянами Керкенджа. Между старейшинами Керкенджа и Кызыл-Шафага был заключен гражданский договор. Одним из основных условий договора было сохранение кладбищ – азербайджанского в Кызыл-Шафаге и армянского в Керкендже. Процесс переселения начался в мае и полностью завершился к середине августа 1989 года. Это были последние азербайджанцы, покидавшие Армению…

Когда все азербайджанцы уже покинули Кызыл-Шафаг, я остался в селе, чтобы сдать дела новому директору совхоза. Объяснил новым жителям, где какое хозяйство, как с ним управляться. Дал последний эхсан (поминки) на азербайджанском кладбище, которое переехавшие армяне поклялись сохранить в целости и сохранности. Мы договорились, что раз в год они смогут приехать в Керкендж на могилы своих родных и близких, и раз в год мы сможем приехать в Кызыл-Шафаг. 

Однако этому помешал Карабахский конфликт. Ни армяне – бывшие жители села Керкендж, ни азербайджанцы из села Кызыл-Шафаг больше не смогли попасть на могилы своих родных, оставшиеся в воюющих между собой странах. Впервые узнать о том, держат ли армяне свое слово относительно кладбища, Б. Аллязову удалось лишь в 1997 году. Услышав, что в расположенное на грузино-армянской границе азербайджанское село приехал Байрам Аллязов, старейшины теперь уже Дюнашоха поспешили к нему на встречу. Их встреча была теплой и трагичной одновременно. Люди понимали, что стали жертвами самого кровавого территориального конфликта на пространстве бывшего СССР. И, тем не менее, им удалось сохранить интерэтническое сотрудничество, заложенное на азербайджанском кладбище в Кызыл-Шафаге, выйти с честью из того трагического положения, в котором они оказались по вине тех, кто, разжег конфликт между двумя народами. 

- Приехавшие рассказали, что ухаживают за азербайджанским кладбищем. Я и сам смог в этом убедиться. Расстояние же от границы до нашей деревни всего 4 км – в мощный бинокль все хорошо проглядывается. Я рассказал, что мы тоже ухаживаем за армянским кладбищем в Керкендже. Кстати, мы не стали менять название деревни. Зачем это нужно? 

Завершить репортаж о пребывании в селе Керкендж хотелось бы посещением армянского кладбища. Б. Аллязов, несмотря на преклонный возраст, бодро лавируя между могилами, рассказал, что каждый год они всем селом устраивают субботник: наводят порядок на армянском кладбище, расчищают территорию от сорняков, освежают краску на ограде. В целости и сохранности стоит на своем месте и обелиск воинам-керкенджцам, погибшим в годы Великой Отечественной Войны. 

- У нас тоже умирают люди. Мы не стали искать другого места. Так вблизи армянского кладбища появилось и мусульманское, - резюмировал Б. Аллязов.

Бахрам Батыев 

Баку-Шамаха-Баку