пятница, 11 мая 2012 г.

«ЗА ДВА ДНЯ ДО ОККУПАЦИИ ШУШИ Я ПРЕДЛАГАЛ НАНЕСТИ АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ УДАР ПО ХАНКЕНДИ, НО…»


Сегодня 20-я годовщина оккупации Шуши. 8 мая 1992 года вооруженные силы Армении оккупировали Шушу – город, населенный азербайджанцами в нагорно-карабахском регионе Азербайджана.

Проведенная в течение трех месяцев со дня Ходжалинской резни оккупация Шуши стала еще одной вехой в кампании агрессии со стороны Армении, а также этнической чистки против азербайджанского населения - коренного народа Карабаха. В связи с этой трагической датой Vesti.Az представляет читателям эксклюзивное интервью сВоенным атташе посольства Азербайджана в Грузии генерал-майором Эльбрусом Оруджевым, в мае 1992 года назначенного военным комендантом Шушинского, Лачинского, Губадлинского и Зангиланского районов
- За несколько дней до падения Шуши Вы были назначены командиром бригады, на которую была возложена ответственность за оборону города. Какие меры были предприняты Вам в качестве первоочередных для организации обороны Шуши? 

- Я был назначен командиром бригады, создававшейся на бумажке, и передо мной была поставлена задача: выехать в район Лачина, Зангилана, Губадлы и Шушы, объединить имевшиеся там добровольческие отряды под единое командование. Когда же я поставил вопрос о том, как можно объединить под единым командованием 4 района, то просто не получил на него ответа. Да и кто мог на него ответить? Министр обороны – математик по образованию, который даже не разбирается, что такое бригада и на каком фронте она может вести боевые действия? Но приказ есть приказ. Мне посоветовали не ехать одному, так как добровольцы весьма болезненно воспринимают новое назначение из Баку. Поэтому я встретился с добровольцами из Джейранбатана, Хырдалана, Сумгайыта и набрал 120 человек. Одел их, получил 85 автоматов, автомобили и 22 апреля мы выехали в Лачин. Там мы встретились с Арифом Пашаевым – замечательным человеком, но который высказал недовольство тем, что прибыл из Баку человек, который должен расформировать его полк и другие добровольческие отряды, а затем на их основе создать новую штатную структуру под названием 704-я мотострелковая бригада. 

24 апреля мы въехали в Шушу. Я встретился с главой Исполнительной власти города Низами Бахмановым, начальником полиции Вахидом Байрамовым, которым объясняю цель своего прибытия. И что я узнаю? В период, когда военным комендантом города был Рагим Газиев, несколько раз пытались объединить разрозненные добровольческие отряды под единым руководством. Но это не удалось. Своими маразматическими действиями в Шуше Рагим Газиев довел ситуацию до того, что один солдат не выдержал и расстрелял его охрану, а самого Газиева ранил. После этого Низами Бахманов при помощи аксакалов призвал отряды объединиться, но тоже потерпел неудачу. 

И вот в такой тяжелейший момент для города я прибыл туда в качестве командира бригады с 120 ребятами. И сразу же занялся изучением района обороны. А район обороны – это не просто город Шуша. Это и прилегающие к нему населенные пункты. Общая площадь района обороны достигает 78 километров. Чтобы объездить этот район обороны, ознакомиться с ситуацией на местах, познакомиться с маленькими разрозненными отрядами обороны, мне потребовалось несколько дней – с 24-го по 29-е апреля. Мне удалось собрать командиров добровольческих отрядов на совещание, чтобы они представили боевой и численный состав имевшихся под их командованием подразделений. И вот тут-то и выясняется странная картина. В Организационно-мобилизационном управлении Министерства обороны Азербайджана в Баку мне сообщили, что в Шуше сосредоточено до трех с половиной тысяч бойцов, однако на месте оказалось, что эта цифра сильно завышена. Каждое подразделение финансировалось из каких-то политических партий, хозяйственных организаций или других спонсоров. И предоставляя в Баку завышенное количество, командиры подразделений получали деньги и продукты в соответствующем объеме. 

Чтобы подвести под этой практикой черту и установить реальное количество личного состава этих подразделений в Шушинском районе, на Военном совете с участием главы ИВ города, районного прокурора и начальника полиции было принято решение о том, что с 5 мая необходимо привести к военной присяге весь личный состав добровольческих отрядов. Ведь все добровольцы, находившиеся в Шуше, были предоставлены самим себе, могли в любой момент сложить оружие или вместе с оружием покинуть Шушу, мотивируя это тем, что они - добровольцы, добровольно пришли и добровольно могли уйти. Личный состав находившихся в Шуше подразделений, кроме батальонов Фахрадина Сафарова и Тофига Огуза, которые были зарегистрированы в качестве войсковых частей, не числился в структуре Вооруженных сил Азербайджана. Поэтому они были предоставлены самим себе. 

Для того, чтобы хотя бы иметь поименный список личного состава и имеющегося вооружения, 5 мая было принято решение привести их к боевой присяге. И вот на боевой присяге, когда командиры подразделений прибыли ко мне в штаб и обо всем доложили, выяснилось, что, например, в батальоне Сафарова вместо 300 человек числятся всего 185, в батальоне Эльчина Мамедова – 120 человек, батальон Тофига Огуза получает продукты на 500 человек, а на самом деле там 380 человек и так далее. И когда общая картина стала проясняться, я вынужден был выехать к министру обороны Рагиму Газиеву и в присутствии полковника Джахангирова – представителя Оперативного управления Генерального штаба – доложить, что все сведения, которыми они меня снабдили перед отправкой в Шушу, не соответствуют действительности. Я также доложил, что вокруг города сложилась чрезвычайно сложная обстановка, единого командования нет, командиры отрядов не подчиняются мне, самовольно отпускают людей в отпуск, и оборонять 78-километровый участок такими маленькими и разрозненными отрядами не представляется возможным. Я сказал, что необходимо срочно провести мобилизацию, перебросить дополнительные силы и средства в Шушу. В ответ меня заверили, что сейчас ведутся переговоры, что рассматривается вопрос прибытия представителей ОБСЕ, что мне не следует сеять панику, мол, мы все знаем. Мне посоветовали возвращаться назад, пообещав оказать необходимую помощь. 

- К тому моменту посредством радиоперехвата и данных, предоставленных разведкой, Вы уже понимали, что со дня на день должен начаться штурм города? 

- 6 мая была проведена войсковая разведка в направлении Дашалты, Кесалар, и мы убедились в том, что армянское командование сосредоточило огромную группировку для штурма города. Врагом были получены дополнительные силы из Еревана. Незамедлительно был созван Военный совет и эта информация была доведена до сведения командиров отрядов. Тут же об обстановке было доложено министру обороны. Вечером того же дня Рагим Газиев получил мой доклад о сложившейся обстановке вокруг Шуши, и мои предложения, как не допустить штурма Шуши. Я предлагал нанести упреждающий артиллерийский удар по Ханкенди. Но Газиев воспринял мои предложения в штыки: он обозвал меня трусом, паникером. Он сказал, что Тер-Петросян и Ягуб Мамедов находятся в Тегеране, где при участии президента Ирана Рафсанджани проводят переговоры. И все мои действия будут расценены как провокация во время переговоров на высшем уровне. Никакие доводы о том, что противник стягивает крупные силы в направлении Шуши, на Газиева не подействовали. Последними его словами были: «Завтра придет Шахин Мусаев, вот ему все и доложите. А то я совсем ничего не понимаю в картах местности». 

7 мая после совещания мы получаем информацию о том, что батальоны, которые находились на высотах Беюк и Бала Кирс, а также в районе Зараслы, снялись с позиций и сосредоточились в городе Шуша. Я немедленно выехал туда с покойным Тофигом Огузом и полковником Джахангировым, и убедились, что в течение двух ночей – 6 и 7 мая – город покидает не только гражданское население, но и люди, находившиеся на боевых постах. Одним из таких примеров служит Чардахлинский батальон. Он был полностью снят с позиций и сосредоточен в Шуше. О сложившейся обстановке было вновь доложено министру обороны, но, к сожалению, он не придал этому никакого значения. 

В ночь с 7 на 8 мая, в 02.30 началась артиллерийская подготовка атаки на город, и вскоре противник перешел в наступление в направлении Кесалар, Зараслы и Беюк Кирс. На Кесаларском направлении наступало от 600 до 700 человек, в Зараслинском направлении – примерно 500 человек, на Лескогорском направлении – около 700 человек. В общем же наступлении на Шушу принимало участие от 2500 до 3000 армян. 

Город оборонял гарнизон численностью 850 человек. У нас было всего три танка Т-72, один танк Т-55, один «ГРАД», несколько БТР и БМП, которые были в неисправном состоянии. И только мужество и героизм защитников города не позволили армянским захватчикам ворваться в город в первые же часы наступления. В результате контратаки, которую мы провели в полдень 8 мая, удалось полностью выбить вражеские отряды, которые под покровом ночи просочились в шушинскую тюрьму, в район нижней заправки. Мы доложили в Министерство обороны и Генштаб, что штурм города уже идет. В течение 36 часов нам удавалось держать оборону города и прилегающих населенных пунктов, обороняя также единственную дорогу от Лачина до Шуши, которую противник с утра пытался перерезать. В направлении Кесалар все атаки врага были отбиты. Противнику удалось лишь пробиться к подножию дороги, ведущей из Шуши в Кесалар. Но дорога при этом продолжала действовать. Контратаками 777-го батальона особого назначения была освобождена дорога Лачин-Шуша, также противник был выбит из Зараслы. 

В ночь с 8 на 9 мая мы предприняли попытку усилить оборону, но, к сожалению, нам это не удалось. Хочу отметить, что 90% тех, кто с оружием в руках встал на защиту Шуши, были местные жители. И когда начался артиллерийский обстрел города, когда стали гореть дома, многие защитники вынуждены были оставить свои позиции и заняться эвакуацией своих семей. 

В течение суток боя мы потеряли свыше 200 человек убитыми и свыше 160 человек получили тяжелые ранения. Необходимо было организовать вывоз погибших и раненных из Шуши в Лачин. Каждая машина, вывозившая в Лачин раненных и погибших, должна была сопровождаться одним или двумя бойцами, чтобы не допустить захвата по пути. Это тоже ослабляло оборону. Примерно в 02.00 9 мая город защищали всего 38 человек, которые находились в районе тюрьмы и нижней заправки, в районе «40 ступенек». Подразделения 777-го батальона потеряли в боях свыше 80% личного состава, но все равно не отступили. Они держали дорогу, соединяющую Лачин и Шушу, до последнего. К сожалению, никакой помощи мы так и не дождались. Из Лачина пешком добрались человек 30 из полицейского подразделения Акифа Салимова, но эта помощь уже не могла сыграть решающего значения в обороне города. 

- Вы упомянули о том, что часть боевой техники в городе была неисправна. До сих пор ходят упорные слухи о том, что это стало результатом диверсии, когда в топливные баки специально засыпался песок, когда с автоматов снимали прицелы. Действительно ли имела место диверсия? 

- Я возмущен этими слухами. Рагим Газиев утверждал, что перед наступлением армян на Шушу солдатам был отдан приказ снять с автоматов прицелы. Представьте себе на секунду: солдату, в руках которого автомат, приказывают снять прицел. Как вообще можно снять прицел с автомата? Или как понять слухи о том, что со всех гранатометов были сняты «ударники»? С какой стати солдат, который готов защищать себя, свою семью, свой город, будет снимать прицел с автомата или «ударник» с гранатомета? Такие слухи могут родиться лишь в воспаленном мозгу Рагима Газиева. 

Теперь, что касается военной техники. Район обороняли всего три танка. Т-55 стоял в батальоне Ашрафа Фазили. Один из Т-72 стоял в резерве в самом городе, другой танк, в котором находился Альберт Агарунов, стоял в направлении Дашалты и Зараслы. Еще один танк находился в районе Бала Кирс. Вы можете себе представить, чтобы экипаж сознательно выводил боевые машины из строя? 

Да, не все БМП были в рабочем состоянии: у одного двигатель был неисправен, так как исчерпал свой ресурс, у двух других не работала система управления огнем. 

Два БТР в первые часы боя были подбиты в районе нижней заправки. Так они своей броней защищали дорогу, чтобы можно было вывести раненных. Ребята в БТРах героически гибли, но не покидали боевых машин. Как можно обвинить их в том, что они сознательно выводили машины из строя? 

- После падения города были ли предприняты попытки отбить его у врага? 

- Последняя санитарная машина приехала в Шушу примерно в 04.00 9 мая. Мне сообщили, что в районе Зараслы находится большое количество вооруженных солдат Внутренних войск МВД Азербайджана, которые не могут войти в город. Беженцы, которые покидали город, якобы сообщили им о том, что Шуша уже захвачена. Я на своем «УАЗ»е под плотным обстрелом приехал в район Зараслы. Это всего в 3-4 км от Шуши. Оказалось, что туда прибыла рота ОМОНа под руководством Ровшана Джавадова. Он весьма удивился, увидев меня. Я сообщил ему, что город еще наш, так как армяне не решатся войти в него ночью, и что нужно срочно переправить его бойцов в город для усиления обороны. Джавадов сказал, что должен получить разрешения у министра ВД Таира Алиева, который находился в Лесогорске, в 20 км от Шуши. Мы поехали с ним туда. Там были войска, которые могли бы быть переброшены в Шушу. Но пока Таир Алиев препирался с Рагимом Газиевым, время было упущено. ОМОН и внутренние войска не вошли в город. Но, посоветовавшись с Ровшаном Джавадовым, мы решили организовать систему оборону с его бойцами и теми, кто смог выйти из Шуши. И тут стало прибывать подкрепление из Баку. Хотя, подкреплением это назвать просто язык не поворачивается. Все прибывшие к нам танки были выведены из строя – у них не работала система управления. Из экипажей – только механики-водители. БТРы – с перерезанными проводами. То есть, диверсия проводилась на этой технике, а не на той, что была в Шуше. Из Баку прислали пожарников и полицейских с командировочными удостоверениями на 5 дней. При таком хаосе мы упустили драгоценное время. Да еще Таир Алиев собрал свои войска и уехал в Губадлы. 

А потом поступила из Баку команда о том, что штурм Шуши готовится на 14 мая. До 14 мая мне, как командиру бригады, необходимо было собрать все прибывшие подразделения, и организовать атаку. А как это сделать с командировочными на 5 дней? Как заставить их копать окопы? 

Прибыл и Этибар Мамедов со своими габалинскими ребятами, обученными турками. Но через два дня и они уехали. В Баку шла борьба за власть – Муталлибов мечтал вернуться, ОМОН снялся и уехал в столицу для защиты конституционного порядка, войска Народного фронта тоже двинулись в Баку. 

А тут еще началась паника в Лачинском районе. Оказалось, что еще 3 мая из Баку поступила команда эвакуировать отдаленные селения Лачинского района. То есть, пока мы готовились отбить Шушу, из Лачина стали вывозить население. А вместе с ними ушли и все отряды, которые готовились в помощь нам. 

Вот эта неразбериха, отсутствие единого командования, и, самое главное, боязнь руководства страны потерять власть привели к тому, что мы не смогли провести контратаку и освободить Шушу. 

Я как-то спросил у Ягуба Мамедова: почему он, будучи исполняющим обязанности главы государства, ведущего войну за свою территориальную целостность, назначил математика на пост министра обороны? И знаете, что он мне ответил: чтобы убрать его с глаз долой!? 

Рагим Газиев назначил своими заместителями Бабу Назарли – директора трамвайно-троллейбусного парка, и Аликрама Гумбатова – слесаря. Газиев собрал вокруг себя таких же неучей в военном деле, как и он сам. Вместо того, чтобы оказать помощь обороняющим Шушу, мобилизовать людей и технику, и выполнить то, что обещал в случае падения города, Газиев почему-то летит на прием к своему покровителю – тогдашнему министру обороны России Павлу Грачеву. Как министр обороны воюющей страны мог ее покинуть на три дня? 

- Как Вы, боевой генерал, считаете, настанет ли тот день, когда мы сможем вернуться в Шушу? 

- Я – человек военный. Если будет приказ Верховного Главнокомандующего, то я с оружием в руках готов сражаться за возвращение не только Шуши, но и всех оккупированных территорий Азербайджана. Я готов сражаться и погибнуть за свою Родину. Я абсолютно уверен, что нашей армии под силу выполнить приказ Верховного Главнокомандующего и освободить оккупированные территории, отомстить за гибель наших ребят. 

Нам удалось показать противнику, какую силу представляют из себя Вооруженные силы Азербайджана. Во время боев в Тертерском направлении фронта нам противостоял Эчмиадзинский батальон. В ходе боев было уничтожено свыше 90% личного состава этого батальона. И тогда его командир вышел к нам с белым флагом. Оказалось, что он сделал это под давлением оставшихся в живых бойцов его батальона. Он прямо заявил, что его бойцы не понимают, за что воюют и готовы сдаться нам, если мы пообещаем вывести их через Азербайджан в Россию. 

Да и те, кто командовал штурмом Шуши, до сих пор признают героизм азербайджанского воина. Мы показали это и во время боев в Физулинском районе, после чего армяне стали умолять Россию оказать содействие в подписании режима прекращения огня. Если бы Гейдар Алиев вернулся к власти не в 1993 году, а двумя годами ранее, то итог Карабахской войны был бы совершенно иным. 

Повторюсь: как человек военный, я, как и наша армия, жду лишь приказа Верховного Главнокомандующего.

Бахрам Батыев

Комментариев нет:

Отправить комментарий